ВИНТОВКА С ИМЕНЕМ
Винтовка, что обрела имя. А вы думали, как это происходит? #marco
Два дня назад ещё одна винтовка получила имя…
Хм, как-то пафосно и непонятно. Наверное, начну с самого начала.
Самая горячая точка на карте — линия под Мариуполем. Боевики вовсю работают всем дозволенным и недозволенным спектром вооружений, пытаясь выбить морпехов с их позиций. Все эти попытки неизменно заканчиваются тем, что бойцы недореспублик получают по зубам. Линия сминается, уплотняется, серые зоны исчезают, обе стороны бьются за малейший приоритет на данном театре боевых действий.
Когда дистанции между противником и морпехами сократились до 450–1250 метров, противник отреагировал очень оперативно.
В Саханку и Коминтерново зашло подразделение российских снайперов. Мы не знали — это рота снайперов, взвод или отдельные группы. Знали, что россияне, знали, что снайперов стало много. А ещё мы по перехватам слышали радость орков — мол, будут «укроп косить».
За две недели погибли три парня. От снайперов. Дистанции и «лысая зелёнка» играли против морпехов.
За пять месяцев ни единого погибшего. А тут три. За две недели. Мы были в ярости. Морпехи, их командир, волонтёры, связанные с 701-м батальоном морской пехоты… Помню ощущение, когда совсем опустились руки. Я был на этих позициях, знал их. Я прекрасно понимал, что при такой насыщенности снайперами эта линия превращается в тир. Только вместо мишеней — морпехи.
Погибших похоронили. Я тогда ещё написал, что морпехи — приличное общество и будут мстить. Никто не собирался прощать смерти побратимов. Потери противника должны были быть на порядок выше, чтобы можно было говорить о том, что долг уплачен.
А после этих событий я сидел с одним парнем в Водяном и разговаривал. Водяное под Мариуполем — это вообще такое село, куда съезжаются все, от военных, до добровольцев. Парень, сидевший передо мной, был военным.
Он был снайпером.
— Нас как пожгли летом, так и ходим с одними СВД, — продолжал свою историю снайпер. – Кто-то слил инфу. САУшки отработали по нам чётко. Три дома сгорело с оборудованием. Работать банально нечем, для СВД дистанций почти нет, а где есть — там можно выползти только раз, билет в один конец, все места пристреляны. А у них снайпера хорошие. Нам бы помощь.
— Я вам помогу, — всё, что смог сказать я тогда. — У вас будет всё, что вам надо. Лишь бы у этих тварей земля под ногами тут горела. Лишь бы они крепко пожалели. Я хочу, чтобы они с проклятием вспоминали тот день, когда додумались на свои позиции завести снайперов.
— Мы это сделаем. У меня есть для этого люди, – ответил парень.
Вернувшись в Киев и подсчитав стоимость проекта, я был в шоке. Суммы на экипирование снайперов оружием, боеприпасами и гаджетами поражали воображение. Снайпинг — это не просто дорого. Это очень дорого. Но отступать было некуда.
Мы с организациями «Народный тыл» и «Народный проект» с помощью нескольких замечательных людей взялись за дело. Пошла работа. Были закуплены винтовки, боеприпасы, оборудование для релоада, метеостанции и многое-многое другое.
Мы лежали на полигоне, отстреливая винтовки, и я наслаждался, наблюдая, как снайпера бьют мишени на дистанции за километр. Сидишь в окружении этих ангелов смерти, невидимых и неслышимых, и понимаешь, что противник заплатит сполна. Странное ощущение.
И вот тогда произошёл диалог на полигоне. Винтовка стояла на каремате, такая хрупкая и красивая на вид, что в ней не угадывалась мощь. Рядом сидел и курил тот самый парень, с которым у нас произошёл тот первый диалог в Водяном.
— Как винтовку зовут? — подошёл к нему водитель, любуясь смертью, воплощённой в металле, стекле и пластике.
— Ещё никак, – выпустил дым снайпер. — Пока что она эмбрион, заготовка винтовки. Имя она получит, когда заберёт первую жизнь. Тогда и назову её.
Не знаю, есть ли в других снайперских подразделениях такие традиции. Но тут есть. Прошло время, и эта винтовка обрела своё имя.
За это время счёт за погибших парней был выплачен полностью, уже платятся проценты. Не отстают от снайперов и морпехи 701 батальона, постоянно придумывая новые способы уничтожения «братьев наших меньших» всеми им доступными способами. Пока что в счёте ведёт батальон, но снайпера очень стараются догнать. Месть за погибших выплеснулась на противника широким потоком. Жертвами необдуманного решения завезти из России снайперов против морпехов стали боевики на линии соприкосновения. Даже удалось уничтожить одного вражеского снайпера. Вроде бы грешно радоваться смертям, но я ощущаю неподдельную радость, когда узнаю о том, что снайпера возвращаются после удачной охоты целыми и с успешными попаданиями. Радовался я и когда переданные винтовки получали свои имена. На сегодня безымянной осталась только одна. Но, думаю, и она скоро получит имя. Какие-то винтовки имеют уже несколько точных попаданий с соответствующим результатом.
— Привет, – читаю я сообщение в секретном чате, — сегодня назвал-таки свою винтовку. Спасибо тебе за неё. Она у меня умница.
Грешно радоваться чужим смертям. Так что, наверное, я грешен. Не могу ничего с собой поделать. За три года войны в сознании произошёл колоссальный переворот. Настолько, что ты радуешься, когда тебе пишет снайпер о хорошо проделанной «работе». Другая жизнь, далёкая от ярких заведений Киева и мирной «большой земли».
Новости с места, где грохочет артиллерия, где без средств индивидуальной защиты никуда, где пулемётная дробь считается чем-то вроде «белого шума». Новости с мест, где возле жидкой полосы ВОПов, вжимаясь в землю на позицию, выползают убийцы.
https://petrimazepa.com/nameofrifle.html
